В статье оценивается долгосрочная динамика торгово-экономических барьеров при взаимодействии России со странами Всестороннего регионального экономического партнёрства (ВРЭП), а также других ключевых факторов, влияющих на российскую внешнюю торговлю. Анализ показал, что на долю стран ВРЭП приходилось больше четверти торгового оборота России с зарубежными странами в 2022 г., главным образом за счёт расширения торговли с Китаем и снижения обоюдных тарифных барьеров. Полученные на основе гравитационной модели оценки эффекта границ показали, что барьеры торговых взаимодействий российской экономики со странами ВРЭП имели долгосрочную тенденцию сокращения в условиях активной географической диверсификации внешнеэкономических связей российского бизнеса. Долгосрочная тенденция снижения барьеров между странами даёт основание утверждать, что при прочих равных условиях изоляция российской экономики на Азиатско-Тихоокеанском направлении является маловероятной. Показано, что ограничения для входа на российский рынок для импорта остаются существенными, при этом широкомасштабные санкции в отношении России со стороны западных стран сужают возможности интенсификации российской внешней торговли за счёт снижения двусторонних барьеров. В соответствии с полученными оценками геополитические факторы сдерживали торговлю России с зарубежными странами, что в некоторой степени нивелировалось географической диверсификацией внешнеторговых связей российского бизнеса в пользу «дружественных» государств. Несмотря на значительный прогресс в расширении торговли России с ВРЭП, ориентация российской экономики на данную группу стран характеризуется определёнными ограничениями: Россия не имеет значительного положительного сальдо торгового баланса с данной группой стран; ограничения, связанные с возможностью расширения экономических санкций, в том числе вторичных, создают значительные препятствия для торгово-экономических взаимодействий с российским рынком для большинства стран ВРЭП; ориентация внешней торговли на Китай создаёт риски возникновения негативных эффектов монопсонии для России.

The article assesses the long-term dynamics of trade and economic barriers in Russia’s interaction with the countries of Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP), as well as other important factors affecting Russian foreign trade. The analysis showed that RCEP countries accounted for more than a quarter of Russia’s foreign trade in 2022, mainly due to increased trade with China and a reduction in mutual tariff barriers. The estimates of the border effect obtained within the framework of the gravity model showed that trade barriers of the Russian economy with the RCEP countries had a long-term downward trend in the conditions of active geographical diversification of foreign economic relations of Russian business. Based on the discovered long-term trend of reducing barriers between countries, the author argues that, other things being equal, the isolation of the Russian economy in the Asia-Pacific region is unlikely. It is shown that restrictions on entering the Russian market for imports remain noticeable, while large-scale sanctions against Russia by Western countries limit the possibilities of intensifying Russian foreign trade by reducing bilateral barriers. In accordance with the estimates obtained, geopolitical factors restrained Russia’s trade with foreign countries, which was to some extent offset by the geographic diversification of foreign trade relations of Russian business in favor of «friendly» countries. It is shown that, despite significant progress in increasing Russia’s trade with the RCEP, the orientation of the Russian economy towards this group of countries is characterized by certain limitations: Russia does not have a significant positive trade balance with this group of countries; restrictions related to the possibility of expanding economic sanctions, including secondary ones, create significant obstacles to trade and economic interactions with the Russian market for most RCEP countries; the orientation of foreign trade towards China creates risks of negative effects from monopsony for Russia.

Целью исследования является оценка влияния геополитических рисков и неопределённости экономической политики на экономическую активность в России, характеризуемую индексами деловой и потребительской уверенности, объёмом внешней торговли со странами БРИКС (Бразилией, Индией, КНР, Южно-Африканской Республикой), с западными странами и темпами роста российской экономики. Для анализа используются ежемесячные данные за период с января 2010 г. по декабрь 2021 г. Для оценки влияния внешних шоков на экономическую активность применяется векторная модель коррекции ошибок. Результаты демонстрируют, что рост неопределённости глобальной экономической политики и геополитических рисков не снижает уверенности российских производителей в краткосрочном периоде, тогда как шоки оказывают негативное влияние на потребительские ожидания как в краткосрочном, так и в долгосрочном периоде. За исследуемый период в значительной степени сократилась внешняя торговля РФ с западными странами и увеличился торговый оборот со странами БРИКС. При этом динамика внешней торговли с партнёрами БРИКС слабо подвержена влиянию неопределённости экономической политики, а рост геополитических рисков привёл к увеличению торгового оборота, что, в свою очередь, способствовало росту российской экономики. Внешнеторговый оборот РФ с Европейским союзом и США снижается, однако слабо сказывается на экономическом росте в долгосрочном периоде. В связи с этим обнаруживаются свидетельства того, что экономическая активность в России подвержена внешним шокам. В то же время экономика РФ демонстрирует способность адаптироваться как к неопределённости глобальной экономической политики, так и к геополитическим рискам, в связи с чем их негативное влияние в краткосрочном периоде нивелируется в долгосрочной перспективе.

The purpose of the research is to empirically assess the impact of geopolitical risks and economic policy uncertainty on economic activity in Russia. We implement business and consumer confidence index, shares of foreign trade with BRICS countries and western economies and economic growth rates to describe the domestic activity. We use monthly data ranged January 2010 till December 2021 for econometric modelling. The empirical strategy exploits vector error correction model to estimate the impact of external shocks on Russian economic activity. The results demonstrate that the enhancement of economic policy uncertainty and geopolitical risks do not decrease the Russian producers’ confidence in the short run. However, the consumer expectations are found rather negative in the short and long term. The foreign trade of Russia with western countries significantly decreased over the investigated period, while trade turnover with BRICS countries enhanced. Meanwhile, the dynamics of trade with BRICS partners responds less to the changes in economic policy. Coincidently, geopolitical risks enhanced the trade flows between Russia and BRICS, which in turn promoted the Russian economic growth. The trade dynamics with European Union and United States shows a negative trend affected by external factors. However, it has minor effect on Russian economy in the long run. In this respect, we find evidence that economic activity in Russia is subject to external shocks. At the same time, the economy of Russian Federation can adopt to economic policy uncertainty and geopolitical risks, therefore their negative influence in the short run smooth in the long-term perspective.

Показано, что развитие мирового рынка угля в долгосрочном периоде определяется интенсивностью процесса энергоперехода. Определено, что традиционные для российского угля рынки Японии и Республики Корея могут быть потеряны уже к 2030 г. из-за активной политики данных стран по переходу экономики к углеродной нейтральности, связанной с масштабным сокращением угольной генерации. Рыночная ниша для российского угля в Китае в перспективе 2035–2040 гг. также может быть существенно сокращена как в результате общего сжатия спроса по мере перехода экономики к углеродной нейтральности, так и вследствие усиления конкуренции с другими поставщиками и собственным производством в стране. Индия является наиболее перспективным рынком сбыта для российского угля в долгосрочной перспективе. Санкционные ограничения, введённые в отношении топливно-энергетического комплекса РФ, частично поддержанные Японией и Республикой Кореей, обусловливают ещё более высокие темпы отказа от российского угля, чем ожидаемые в результате энергоперехода. Китай и Индия не поддержали санкционные ограничения, что в условиях потери традиционных для России рынков сбыта позволило переориентировать большую часть потоков. Дальневосточная угольная отрасль характеризуется более благоприятными условиями развития по сравнению с другими регионами РФ. В итоге наблюдаются высокие производственные показатели отрасли за 2022 г. и 9 мес. 2023 г., продолжается развитие проектов. Ключевым фактором, определяющим динамику производства в угольной отрасли в материковой части Дальнего Востока, является доступ к дефицитной инфраструктуре.

It is shown that the development of the world coal market in the long term is determined by the intensity of the energy transition process. It has been determined that the traditional markets for Russian coal in Japan and the Republic of Korea may be lost by 2030 because of the active policies of these countries to transition their economies to carbon neutrality, related to the large-scale reduction of coal generation. The market niche for Russian coal in China in the 2035–2040 period may also be significantly reduced, both because of a general contraction in demand as the economy transitions to carbon neutrality, and as a result of increased competition with other suppliers and the country’s own production. This is also due to increased competition with other suppliers and our own production in the country India is the most promising market for Russian coal in the long term. Sanctions restrictions imposed on the Russian fuel and energy complex, partially supported by Japan and the Republic of Korea. They cause even higher rates of abandonment of Russian coal than expected because of the energy transition. China and India did not support the sanctions restrictions, which, in the face of the loss of traditional sales markets for Russia, made it possible to reorient most of the flows. The Far Eastern coal industry is characterized by more favorable development conditions compared to other regions of Russia. As a result, high industry performance indicators are observed for 2022 and 9 months of 2023, and project development continues. The key factor determining the dynamics of production in the coal industry in the mainland of the Far East is access to scarce infrastructure.

В последнее время обострились вопросы объединения (укрупнения) субъектов РФ с целью повышения уровня жизни населения и ускорения регионального развития. На Дальнем Востоке в качестве таковых субъектов федерации рассматриваются Еврейская автономная область (ЕАО) и Хабаровский край, до 1992 г. формировавшие единую административно-территориальную единицу, а в настоящее время являющиеся предметом дискуссии о перспективах их слияния. Важно оценить потенциал МО названных территорий и возможности его рационального использования. В работе с применением общенаучных методов исследования рассмотрено понятие «социально-экономический потенциал муниципалитета», определены подходы к его количественной оценке. Установлены муниципалитеты – «локомотивы» экономического развития Хабаровского края и ЕАО, обладающие наиболее значимым и активно используемым потенциалом муниципального развития; показана высокая значимость социально-экономических потенциалов городских округов и оценены сравнительные величины потенциалов развития муниципальных районов. Выявлена поливариантность оценок (множественность вариантов) потенциалов МО для целей экономического роста. Определено, что структура социально-экономического потенциала муниципалитета также остаётся предметом дискуссий в научном сообществе, о его составных элементах отсутствует единое мнение. Отмечается, что систематизация структурных элементов социально-экономического потенциала МО и подходов к его определению особенно актуальна для экономики современной России, так как позволяет определить направления использования ресурсной составляющей экономики субъектов федерации.

Recently, issues of unification (consolidation) of the subjects of the Russian Federation have become more acute to improve the standard of living of the population and accelerate regional development. In the Far East, the Jewish Autonomous Region and the Khabarovsk Territory are considered as such subjects of the federation, which until 1992 formed a single administrative-territorial unit, and are currently the subject of discussion about the prospects of their merger. It is important to assess the potential of the municipalities of the named territories and the possibilities of its rational use. Using general scientific research methods, the work examines the concept of «socio-economic potential of a municipality» and identifies approaches to its quantitative assessment. Municipalities have been identified – the «locomotives» of economic development of the Khabarovsk Territory and the Jewish Autonomous Region, which have the most significant and actively used potential for municipal development; the high importance of the socio-economic potentials of urban districts is shown and the comparative values of the development potentials of municipal districts are assessed. The multivariance of assessments (multiplicity of options) of the potential of municipalities for the purposes of economic growth has been revealed. It has been determined that the structure of the socio-economic potential of the municipality also remains a subject of debate in the scientific community; there is no consensus on its constituent elements. It is noted that the systematization of the structural elements of the socio-economic potential of the municipality and approaches to its determination is especially relevant for the economy of modern Russia, as it allows us to determine the directions for using the resource component of the economy of the constituent entities of the federation.

Вехой в процессе выделения российских приграничных муниципалитетов в особый объект государственной политики стало принятие в 2015 г. Концепции развития приграничных территорий в ДФО. Целью статьи является оценка некоторых промежуточных результатов реализации этой Концепции в демографической сфере. Опираясь на сравнительный анализ статистики муниципального и регионального уровня, автор рассматривает современное пространственное распределение населения приграничий России и Китая, его динамику в 2012–2021 гг., а также воздействие на неё пограничных политик двух стран. Исследование приводит к выводу, что меры по оптимизации пограничной инфраструктуры и установлению преференциальных режимов, принимавшиеся на российском Дальнем Востоке с середины 2010-х гг., не смогли изменить негативных тенденций в демографическом развитии приграничных муниципалитетов.

The adoption in 2015 of the Concept for the Development of Border Territories in the Far Eastern Federal District was the milestone in the process of identifying Russian border municipalities as a special object of state policy. The purpose of the article is to assess some intermediate results of the implementation of this Concept in the demographic sphere. Based on a comparative analysis of municipal and regional statistics, the author examines the current spatial distribution of the population in the border areas of Russia and China, its dynamics in 2012–2021, as well as the impact of the border policies of the two countries. The study leads to the conclusion that measures to optimize border infrastructure and establish preferential regimes, taken in the Russian Far East since the mid-2010s, could not change the negative trends in the demographic development of border municipalities.

Дана оценка влияния продолжающихся санкционных шоков, а также внутренних экспортных ограничений на национальный и дальневосточный лесные комплексы. Показано, что кризис 2022 г. лишь усугубил сформированную ранее институциональными новациями ситуацию в лесопромышленных регионах Дальнего Востока. Кризисные явления некатастрофично отразились на состоянии лесопромышленных предприятий, которым удалось как частично сохранить внешний спрос, так и отчасти нивелировать запрет на экспорт древесины поставками на внутренний рынок. В январе – сентябре 2023 г. по сравнению с аналогичным периодом 2022 г. (несмотря на увеличение доходности по поставкам продукции на внешний рынок в результате роста курса доллара США и улучшения конъюнктуры на рынке КНР в связи с ослаблением «пандемийных» ограничений) негативное действие санкционных шоков: закрытие рынков, ограничения в логистике, сокращение импорта оборудования и материалов, – усилилось. В итоге произошло увеличение убытков предприятий в связи с задержкой в перевозке лесных грузов, увеличением транспортных издержек, стоимости и сроков поставки импортных запчастей, что привело к снижению производственной активности в основных лесопромышленных регионах ДФО, имеющему негативные социальные последствия, особенно в отдалённых населённых пунктах. В условиях низкой плотности населения развитие внутреннего спроса на лесопромышленную продукцию на Дальнем Востоке, даже при государственной поддержке, неконкурентоспособно по сравнению с внешним спросом, всё более ориентированным на монопсонический китайский рынок.

An assessment is made of the impact of ongoing sanctions shocks, as well as internal export restrictions on the national and Far Eastern forest complexes. It is shown that the crisis of 2022 only aggravated the situation previously formed by institutional innovations in the forest regions of the Far East. The crisis did not have a catastrophic impact on the state of timber industry enterprises, which managed to both partially maintain external demand and partially offset the ban on wood exports by supplying the domestic market. In 2023 compared to 2022, despite the increase in profitability from the supply of products to the foreign market as a result of the rising dollar exchange rate, improving conditions in the Chinese market due to the easing of covid restrictions, the negative effect of sanctions shocks (market closures, restrictions in logistics, reduction in imports of equipment and materials) have intensified. As a result, there was an increase in losses of enterprises due to delays in the transportation of timber cargo, an increase in transport costs, the cost and delivery time of imported spare parts, which led to a decrease in production activity in the main forest regions of the Far Eastern Federal District, which has negative social consequences, especially in remote settlements. In conditions of low population density, the development of domestic demand for timber products in the Far East, even with government support, is uncompetitive in comparison with external demand, which is increasingly oriented toward the monopsony Chinese market.

Представлены адаптационные тренды 2023 г., определившие логику развития минерально-сырьевого комплекса РФ. На основе экспертной, аналитической и статистической информации исследуются структурно-динамические характеристики и результаты развития ключевых подотраслей минерально-сырьевого комплекса ДФО (золотодобывающей, железорудной, оловодобывающей, полиметаллической) в 2023 г. в сравнении с предшествующим пятилетним периодом. Выявлено, что базовая динамика в минерально-сырьевом комплексе макрорегиона определялась преимущественно фундаментальными факторами его развития (структура производства, инвестиционная активность, воспроизводство минерально-сырьевой базы). Ситуативными факторами кризисных периодов производственная динамика в ключевых подотраслях минерально-сырьевого комплекса Дальнего Востока изменялась лишь на короткие периоды в течение года. Проанализирована инвестиционная активность в минерально-сырьевом комплексе ДФО, показаны ресурсно-технологические, проектные и институциональные возможности изменения его структуры в сторону диверсификации.

The adaptation trends of 2023 are shown, which determined the logic of development of the mineral resource complex of the Russian Federation. Based on expert, analytical, statistical information, the structural and dynamic characteristics and results of development of key sub-sectors of the mineral resource complex of the Far Eastern Federal District (gold mining, iron ore, tin mining, polymetallic) in 2023 are examined in comparison with the previous five-year period. It is shown that the basic dynamics in the mineral resource complex of the Far Eastern Federal District were determined mainly by the fundamental factors of its development (production structure, investment activity, reproduction of the mineral resource base). Due to situational factors during crisis periods, production dynamics in the key sub-sectors of the mineral resource complex of the Far Eastern Federal District changed only for short periods during the year. Investment activity in the mineral resource complex of the Far Eastern Federal District is analyzed, resource-technological, design and institutional opportunities for changing its structure towards diversification are shown.

На основе открытых источников определены факторы, влиявшие на динамику показателей внешней торговли Дальневосточного федерального округа в первой половине 2023 г. Показано, что в целом внешняя торговля макрорегиона отражала общероссийские тенденции – уменьшение объёма экспорта и наращивание импорта. Среди факторов, определявших экспорт, выделены следующие: сокращение спроса со стороны стран – главных импортёров дальневосточной продукции, обусловленное санкционным давлением; неблагоприятная конъюнктура цен практически на все основные товарные позиции дальневосточного экспорта; экспортные ограничения, введённые в РФ с 2022 г. На увеличение импортных поставок через ДФО существенное влияние в указанный период оказала переориентация товарных потоков с западных регионов.

Based on open sources, the factors that influenced the dynamics of foreign trade indicators of the Far Eastern Federal District in the first half of 2023 were identified. It is shown that, in general, the foreign trade of the macroregion reflected all-Russian trends – a decrease in exports and an increase in imports. Among the factors that determined the exports, the following were highlighted: a reduction in demand from countries that are the main importers of Far Eastern products, due to sanctions pressure; unfavorable price conditions for almost all main commodity items of Far Eastern exports; export restrictions introduced in the Russian Federation from 2022. The increase in import supplies through the FEFD was significantly influenced during this period by the reorientation of commodity flows from the western regions.

На основе статистической, аналитической и экспертной информации представлен мониторинг социально-экономической ситуации и анализ социальных индикаторов (доходы населения, заработная плата, пенсии, безработица, миграция, жильё), характеризующих уровень жизни и благосостояние населения Дальнего Востока России в период с I кв. 2019 г. по II кв. 2023 г. С использованием статистических индикаторов Росстата проведена сравнительная оценка индекса благосостояния, сформированного для 85 субъектов РФ, с фокусом на Дальневосточный федеральный округ. Показано, что в период активных шоковых воздействий дальневосточные территории, благодаря государственной поддержке рынков труда как в период пандемии новой коронавирусной инфекции (2020–2021 гг.), так и в период влияния международных санкций (2022 г. – первой половины 2023 г.), в основном сохранили свои позиции по уровню благосостояния, несмотря на падение реальных доходов населения. Незначительное сокращение разрыва между дальневосточными регионами по индексу благосостояния всё ещё не приводит к сглаживанию неравенства в социальном пространстве макрорегиона.

Based on statistical, analytical and expert information, monitoring of the socio-economic situation and analysis of social indicators (income, wages, pensions, unemployment, migration, housing) characterizing the standard of living and well-being of the population of the Russian Far East in the period from Q1 2019 to Q2 2023 are presented. Using statistical indicators of Rosstat, a comparative assessment of the welfare index generated for 85 constituent entities of the Russian Federation was carried out, with a focus on the Far Eastern Federal District. It is shown that during the period of active shock impacts, the Far Eastern territories, thanks to state support of labor markets both during the COVID-19 pandemic (2020–2021) and during the period of the influence of international sanctions (2022 – the first half of 2023), largely retained their positions in terms of well-being, despite the fall in real incomes of the population. A slight reduction in the gap between the Far Eastern regions in terms of the welfare index still does not lead to a smoothing out of inequality in the social space of the macroregion.