Описаны особенности проявления энергоперехода в странах Большой тройки Северо-Восточной Азии (СВА-3) – Китае, Республике Корея и Японии. Определено, что данные страны являются важными участниками глобального энергоперехода, о чём свидетельствуют объём инвестиций в возобновляемые источники энергии (ВИЭ), наличие благоприятной институциональной среды и высокая активность в инновационной деятельности по ключевым технологиям, обеспечивающим энергопереход. Проведён анализ потенциала международного сотрудничества для СВА-3 в условиях энергоперехода. Показано, что Китай усиливает свои позиции на мировых рынках по всем важнейшим технологическим направлениям в рамках энергоперехода: солнечные и ветряные электростанции, атомная энергетика, электролизёры. Определено, что страна выигрывает в ценовой конкуренции на разных этапах производственных цепочек создания оборудования для ВИЭ, что обусловливает её высокую долю на мировом рынке. Япония и Республика Корея удерживают лидерство в развитии технологий для производства автомобилей на базе топливных элементов. Обосновано, что усилия СВА-3 по переходу на траекторию низкоуглеродного развития являются частью экономических стратегий, направленных на формирование новых рыночных ниш, развитие международных цепочек создания стоимости в области «зелёной» энергетики, создание новых экспортных секторов экономики.

The article describes the specific features of the energy transition in the Big Three countries of North-East Asia (NEA-3): China, the Republic of Korea, and Japan. It is determined that these countries are important participants in the global energy transition, as evidenced by the volume of investments in renewable energy sources, the presence of a favorable institutional environment, and high activity in innovation in key technologies that ensure the energy transition. An analysis of the potential for international cooperation for the NEA-3 countries within the energy transition is conducted. It is shown that China is strengthening its positions in the world markets in all the most important technological areas within the energy transition: solar and wind power plants, nuclear energy, and electrolysers. It is determined that China has an advantage in price competition at different stages of the production chains for the creation of equipment for renewable energy sources, which determines its high share in the world market. Japan and the Republic of Korea hold the lead in the development of technologies for the production of fuel cell vehicles. It is substantiated that the efforts of the NEA-3 countries to transition to low-carbon development trajectories are part of economic strategies aimed at forming new market niches, developing international value chains in the field of green energy, and creating new export sectors of the economy.

Статья посвящена рассмотрению работ П.А. Минакира, в которых определяются предметная область пространственной экономики и её взаимосвязи с предметными областями общей экономической теории. Внимание акцентируется на трёх раскрытых в этих работах базовых темах пространственного экономического анализа – генезисе пространственных исследований, «философии» экономического пространства и взаимосвязи фундаментальных и прикладных пространственных разработок.

The article is devoted to the consideration of the works of P.A. Minakir, in which the subject area of spatial economics and its relationship with the subject areas of general economic theory are determined. Attention is focused on the three basic topics of spatial economic analysis disclosed in these works: the genesis of spatial research, the «philosophy» of economic space and the relationship between fundamental and applied spatial developments.

Предметом работы являются подходы к оценке шоковых воздействий на региональную экономическую динамику в периоды кризисов. Учитывается разнонаправленность воздействия внешних шоков, вызывающих в одних субъектах РФ негативные последствия для экономического развития, в других – оказывающих малозаметное влияние или даже приводящих к экономическому росту в дальнейшем, на базе структурных изменений. Цель работы состоит в формировании подходов к оценке адаптивности российских регионов к кризису. Задачей является теоретический обзор понятия «экономическая резильентность» (economic resilience), понимаемого как способность региона адаптироваться к внешним шокам, и формирующих его понятий «устойчивость» и «способность к восстановлению» региональных систем. Эмпирическая задача связана с обоснованием подходов к количественной оценке уровня адаптивности в части устойчивости и восстановления темпов регионального развития после шоковых воздействий. Методология оценки региональной адаптивности основывается на выделении двух факторов: фактора устойчивости («сопротивляемости»), подразумевающего способность экономической системы региона сохранять собственные размеры и структуру после деформирующего воздействия, и фактора восстановления («упругости»), учитывающего способность региональной системы к восстановлению хозяйственной системы в процессе трансформационного спада в результате шокового воздействия. Показано, что устойчивость формируется ретроспективным состоянием региональной хозяйственной системы, а скорость восстановления региональной системы от шока зависит от состояния самой региональной системы и характера кризиса, вызвавшего шоковое воздействие.

The subject of the work is approaches to assessing shock impacts on regional economic dynamics during crises. The multidirectional impact of external shocks is considered, causing negative consequences for economic development in some constituent entities of the Russian Federation, in others exerting a subtle impact or even leading to economic growth in the future, based on structural changes. The purpose of the work is to develop approaches to assessing the adaptability of Russian regions to the crisis. The objective is to provide a theoretical review of the concept of «economic resilience», understood as the ability of a region to adapt to external shocks, and the concepts of «resilience» and «sustainability» of regional systems that form it. The empirical task is related to the substantiation of approaches to the quantitative assessment of the level of adaptability in terms of sustainability and recovery of regional development rates after shock impacts. The methodology for assessing regional adaptability is based on the identification of two factors: the factor of sustainability (resilience), which implies the ability of the region’s economic system to maintain its own size and structure after a deforming impact, and the recovery factor (elasticity), which takes into account the ability of the regional system to restore the economic system in the process of a transformational decline as a result of a shock impact. It is shown that sustainability is formed by the retrospective state of the regional economic system, and the rate of recovery of the regional system from the shock depends on the state of the regional system itself and the nature of the crisis that caused the shock impact.

В статье представлен обзор зарубежных экономических теорий, исследующих феномен внутренней, или межрегиональной, миграции. Основное внимание уделяется систематизации теорий, объясняющих зависимость внутренней миграции от социально-экономической дифференциации регионов, а также влияние внутренней миграции на экономику регионов исхода и назначения. Теории неоднородны по своему генезису: часть из них целенаправленно разработаны для анализа внутренней миграции, другие изначально возникли для объяснения иных экономических явлений и аспектов человеческого поведения и затем были адаптированы для объяснения миграции. Рассмотрены классические работы Э. Равенштайна и Э. Ли, неоклассические теории микро- и макроуровня, современные интерпретации неоклассической теории (теория ценности ожидания, теория компенсационных различий), теория миграционных сетей и новая экономическая география.

The article presents a review of foreign economic theories that study the phenomenon of internal or interregional migration. The main attention is paid to the systematization of theories that explain the dependence of internal migration on the socio-economic differentiation of regions, as well as the impact of internal migration on the economy of the regions of origin and destination. The theories are heterogeneous in their genesis: some of them were specifically developed to analyze internal migration, others initially arose to explain other economic phenomena and aspects of human behavior and were then adapted to explain migration. The classic works of E. Ravenstein and E. Lee, neoclassical theories of the micro- and macrolevel, modern interpretations of neoclassical theory (theory of option value of waiting, theory of compensating differentials), theory of migration networks and new economic geography are considered.

В статье раскрываются особенности пространственной организации поселений в горных регионах Дальнего Востока России. На примере Сихотэ-Алинского природно-хозяйственного района было проанализировано размещение населённых пунктов, их хозяйственная специализация, реализация потенциалов развития. Установлено, что плотность населения начинает резко снижаться на высоте около 250 м, и освоенность территории переходит на очаговый уровень. Проведено зонирование территории природно-хозяйственного района, выделены две зоны: горная страна Сихотэ-Алинь с межгорными долинами и зона предгорья Сихотэ-Алиня, разделённая на шесть подзон, каждая из которых имеет особенности освоения территории и хозяйственной деятельности.

The article reveals the features of the spatial organization of settlements in the mountainous regions of the Far East of Russia. Using the example of the Sikhote-Alin natural-economic region (NER), the distribution of settlements, their economic specialization, and the realization of their development potentials were analyzed. It was found that the population density begins to decrease sharply at an altitude of about 250 m and the development of the territory moves to the focal level. Zoning of the Sikhote-Alin NER territory was carried out. Two zones were identified: the Sikhote-Alin mountainous country with intermountain valleys and the Sikhote-Alin foothills zone, divided into six subzones, which has its own characteristics of territorial development and economic activity.